Элла Памфилова я ушла из власти при Суркове когда публичная политика уничтожалась M M е <2490500@gmail.com>, к , н ===

я ушла при Суркове, когда поле публичной политики не просто вытаптывалось, а выжигалось. А вот общественные организации, и в первую очередь правозащитные, яростно сопротивлялись, не позволяя превратить себя в общественное кладбище. Хотя и понесли значительные потери. Я в том числе…

Что касается жесткости Путина — я не сторонница примитивных объяснений типа послевыборного прессинга и олимпиадного послабления. Это плоско. Путин обладает уникальной интуицией, у него, я сказала бы, прямой контакт с российским коллективным бессознательным. Поскольку глубинные процессы общественного развития и самоорганизации идут сложно, но довольно стремительно, у меня есть ощущение, что Путин ищет контакты с его самой дееспособной частью — поверх чиновничьих барьеров. Более того — в борьбе с коррупцией он только на нее и может опереться, потому что иначе система сама себя сожрет, и очень быстро. Что перемены в России назрели — понимают все, и у серьезного политика в таком случае всего два варианта. Либо задавить протест намертво — что уже невозможно, да и с кем власть тогда останется? — либо эти перемены возглавить. Так что никакого «олимпийского послабления» нет — есть долговременная тенденция, которая наметилась два года назад. Я поспорила тогда с другими аналитиками, не буду называть имен, на ящик коньяка. Мы с вами разговариваем в день освобождения Платона Лебедева, так что ящик приближается ко мне стремительно.

http://www.novayagazeta.ru/politics/61948.html