- Первый вопрос хотелось бы задать не по 2 мая, а по событиям, которые ему предшествовали. Вы были назначены на должность главы Одесской обладминистрации в марте этого года...

3 марта представители пророссийских сил взяли в осаду Одесскую областную администрацию. Я в это время как депутата областного совета и как гражданин прилагал все усилия, чтобы это не произошло. Был сорван украинский флаг и поднят российский. Где-то в 11 часов вечера был указ президента о моем назначении. Как раз в это время, когда практически все рассосалось, я находился в кабинете у (Николая) Скорика (предшественника Немировского на посту губернатора Одесской области - Ред.), который говорил: «Ну когда уже будет указ? Я уже устал». Я спрашиваю, Коля, в чем дело, он: «Ну ты ж понимаешь, тут до твоего прихода сначала одни приходят штурмовать администрацию, потом другие». Это все одесситы. Все искали свои политические дивиденды. Я не участник одесской тусы, поэтому я плохо ориентируюсь в персонажах. Указу президента предшествовало маленькое событие, которое потом имело большое значение. Оставалось две области, по которым не было указа президента. Мне позвонил предварительно (премьер-министр Арсений) Яценюк, будучи премьер-министром, а также моим партийным лидером и товарищем, и спросил... У нас же сейчас тепло и баррикад нет. А тогда все чего-то ждали и тренд, который задал (Игорь) Коломойский (имеется в виду назначение крупных бизнесменов на должности руководителей областей - Ред.), был актуален на тот момент. Мы поговорили в субботу утром, потом позвонило еще несколько предпринимателей, которые просили дать согласие, потому что это сейчас важно по таким-то и таким-то причинам. Я первый раз в жизни, будучи достаточно неглупым человеком, попал в чужую игру. Я всегда этого в жизни боялся - быть на чьей-то доске кем-то. Живешь свою жизнь - и сам что-то определяешь. Хочу с вами разговариваю - хочу не разговариваю. А когда ты сделал шаг, ведомый чувством патриотизма, ведомый каким-то своим гражданским долгом. Вот мы сидим здесь (ресторан на улице Городецкого в Киеве - Ред.), я помню, как здесь была первая баррикада, как мы ее проектировали: разбирали елку, я все очень хорошо помню. Первый поход к Кабмину с Луценко, когда нас вместо обещанных 15 тысяч было человек 200... Я попался... Мне позвонил народный депутат Александр Дубовой (фракция «Батькивщина» - Ред.). Попросил предпринять все усилия, чтобы здание не захватили, а он, мол, едет из Киева и нам нужно о чем-то поговорить. Самые простые усилия были - вызвать сто человек рабочих «Стальканата» (завод, принадлежащий Немировскому - Ред.) с обрезками известного материала, и часть службы безопасности того же предприятия. Там находилось более ста человек. Они внесли свою лепту в то, чтобы ситуация не разгорелась. Были блокированы люди с коктейлями Молотова в сумках. Наши работники безопасности их вычисляли. Их было несколько групп и их обезвреживали. Это все происходило 3 марта. Тогда я познакомился с полковником Петром Луцюком, который был первый день на новой должности (начальник ГУ МВД в Одесской области с марта по май 2014 года - Ред.). Познакомился с Фучеджи (замначальника ГУ МВД в Одесской области по вопросам общественной безопасности, подался в бега после 2 мая, находится в розыске - Ред.). Где-то часам к десяти вечера появился Дубовой. «Нам надо поговорить. - Да, Саш, пожалуйста. - Есть мнение, что ты будешь губернатором. У меня есть определенное пожелание. - Саша, если хочешь быть ты, я вообще готов помогать Украине, всему и всея. Быть чиновником - самое отвратительное, что может быть. - Я не могу, я должен быть рядом с «вождем» (очевидно, имеется в виду лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко). У меня есть пожелание: хочу дать своего мальчика, чтобы он рядом с тобой учился, рос. Хочу, чтобы он был заместителем». Я ему говорю, мол, наверное, не вижу препятствий, только я человека не знаю. И Дубовой делает звонок: «Александр Валентинович (Турчинов, на тот момент и.о. президента Украины - Ред.), напротив меня такой-то такой-то, он не против назначения нашего человека своим заместителем». Я даже не думал, что такие вещи обсуждаются с исполняющим обязанности главы государства. И через двадцать минут в кабинете Скорика мы узнаем об указе. Уже в полвосьмого утра я приехал на работу, обличенный властью (смеется).

Что это за человек?

Я сейчас расскажу. Александр Дубовой расставил правоохранителей. Из-за этого у меня начались конфликты с центральной властью. Буквально через день было назначение прокурора области. Я ничего лично не имел против Игоря Боршуляка. Я с ним лично не знаком, но его репутация (говорит сама за себя). Я не хотел присутствовать при его назначении, потому что у меня есть какое-то свое человеческое достоинство и понимание того, чего бы я в этой жизни не хотел делать. Это было воспринято как вызов. Параллельно было несколько публикаций в СМИ («Цензор.нет», еще кто-то) о нем. Мне позвонил и.о. главы государства и вставил пистон на предмет «ты раскачиваешь власть». Идет война и все такое. Я ему говорю: «Александр Валентинович, человек купил место. Это не является секретом. А я не имею никакого отношения к публикациям. На канале, к которому я имею отношение (одесский канал «Первый городской» - Ред.), поймите правильно, я не занимаюсь цензурой и не имею отношения к редакционной политике канала. Почему-то все считают, что если Костя Усов (руководитель канала «ПГ») или компания о ком-то сказали, то чуть ли не я диктовал. Там просто вышел сюжет, что назначен такой-то. Там есть хоть какой-то факт, который не соответствует действительности? - Ты меня за дурака не держи. - Так что, если человек - коррупционер, известный как продавец открытия и закрытия дел, об этом не нужно говорить? Я только четыре дня как приехал отсюда (из Киева - Ред.), и здесь было что-то другое. - Ты не прав». Что на самом деле произошло. Александр Дубовой в той или иной форме пролоббировал руководителей силовых ведомств. Это начальник главка, бывший гаишник с Волыни Петр Луцюк, это (прокурор области) Игорь Боршуляк (был перед этим в Николаеве, хотя до этого работал в Одессе), и начальник УСБУ в Одесской области Сергей Курош. И меня поставил в известность, что «ты нехорошо поступаешь». Буквально через 10-12 дней я написал письмо на министра внутренних дел, на премьер-министра и на первого заместителя председателя Кабинета министров Ярему по Луцюку, а также на и.о. президента и генпрокурору - по Боршуляку. Я исходил не из того, хороший он или плохой, коррупционер или нет, а из того, что ситуация в регионе достаточно сложная, и здесь нужны руководители несколько другого порядка. Я никого не предлагал вместо кого-то. Я говорил, что исходя из ситуации, будут большие проблемы. По прокурору: я не стал уходить в тему его былых заслуг. Перед этим Турчинов издал указ, отменивший указ Януковича, о полномочиях глав государственных администраций. Чтобы вы понимали, народ считает, что губернатор - это хозяин области. Согласно указу Турчинова, руководитель области не согласовывает ничьи ни назначения, ни увольнения, только свой аппарат. Есть у тебя управление культуры - управляй. Ни налоговая, ни таможня...

С управлением культуры тоже не все так просто, оно ведь подведомственно профильному министерству.

Да. Чтобы уволить Штербуль (экс-начальник управления охраны объектов культурного наследия Одесской ОГА, которую общественность связывает со многими коррупционными скандалами - Ред.), я считаю, что если я и войду в историю этого города, так это за то, что уволил ее. Так вот. Я написал эти письма, изложил свою точку зрения. Ведь прокурор области - это главное лицо, которое координирует работу правоохранительных органов области. Не губернатор - прокурор. Губернатор - это представитель центральной власти и точка. Главное действующее лицо, которое отвечает за правопорядок в регионе - это прокурор области. Собственно, для этого проводится координационный совет, который придумал еще Пшонка (экс-генеральный прокурор Украины - Ред.). И губернатор обязан выполнять решения координационного совета. После писем я только получил звездюлей. Возник конфликт с оным народным депутатом. «Ты пытаешься сбить моих людей!». - «Я не пытаюсь никого сбить, я пытаюсь в регионе порядок навести. Я в отличие от тебя не коррупционер. Я только трачу. И пришел сюда до 26 мая - провести выборы, при вновь избранном президенте сложить полномочия и забыть об этом периоде, вернуться к своим делам. Ни одного дня больше работать здесь я не собираюсь». Изначально была такая постанова. Я Яценюку сказал: «Я не собираюсь делать карьеру госчиновника. 26 мая - проскочили выборы, суды-не суды, первый-второй тур и все». То есть силовики ориентировались не на губернатора, они ориентировались на «смотрящего», у которого были свои задачи, как коммерческие (он на них ставил, они потратили деньги за свои должности), другие задачи были политические. Мне они неизвестны, но я их чувствовал.

Что вы имеете в виду под коммерческими задачами? Ходили слухи, что Дубовой претендует на одесский аэропорт, принадлежащий структурам Кауфмана и Грановского.

Он всю одесскую тусу попытался обилетить. Они ко мне пришли, я не имею права называть их имена, и говорят: «Посоветуй». Я сказал: «Посылайте всех далеко. Этот штын скоро потеряет влияние, потому что президентом будет тот-то, и его былое влияние исчезнет. Через полтора месяца можете пройти и не поздороваться. Пропетлять пару месяцев - не проблема». А он пытался отжать каких-то денег, плюс милиция и так далее должны были работать в известном ключе, ничего здесь нового не было. Да, и я не назначил его представителя. Я слово свое обычно держу. Позвонил исполняющему обязанности президента и говорю: «Александр Валентинович, я правда давал слово. Я не намерен от него отказываться, но данный претендент не может быть замглавы обладминистрации - у него нет высшего образования». Десять минут шли качели, а можно ли так или так. Я говорю - можно все. Но у нас же с вами есть репутация. Мы же с вами строим новую страну - ну, я шел в чистую - мы же не можем начинать с нарушений законов. А вообще мне все равно: если я увижу диплом и выписку из трудовой... Есть диплом - принимаем. Нет диплома - не принимаем». В общем, я был обвинен в том, что я кого-то кинул.

Кого предлагали назначить?
- Павла Бойченко. Это была еще одна трещина. Я стал парией для центральной власти и для местных правоохранителей. Стал человеком непредсказуемым, который способен на что-то там сам и имеет свое мнение (улыбается). А потом началась кампания по увольнению всех глав райадминистраций. А я не имел права их уволить. У нас не был вновь избранный президент и вообще никого. Поэтому я разными путями пытался поменять команду Януковича. Могу сказать одно: ни одно назначение подписано не было. Мои звонки министру внутренних дел по тем или иным обстоятельствам, у него есть такой заместитель Чеботарь, который к 4 мая имеет отношение. «Есть указание и.о. президента до окончания выборов в правоохранительных органах ротации не будет». Я и приезжал, и говорил... А о чем шла речь: по Одессе ходили колонны с российскими флагами. У нас были судебные решения - я проводил определенную работу - о запрете, о недопущении. Само нахождение палаточного городка на Куликовом поле (пророссийский лагерь в Одессе - Ред.) незаконно.

Почему?

Потому что палатки - это малая архитектурная форма. Если люди собираются, значит они спрашивают у кого-то разрешение. Если их кормят - значит санитарная служба проверяет. Если они подпитаны от кого-то (электричеством) - есть масса нюансов. Но само их нахождение, даже не нужно было решение суда, оно было незаконным. Вы если сейчас поставите на Крещатике палатку, к вам будут вопросы.

Такая же схема была при режиме Януковича в отношении активистов Майдана.

Согласен. Я предлагал поступить по закону. Силами правоохранительных органов демонтировать (палаточный городок). Милиция отказалась это выполнять. Я говорю: «В чем проблема? Там ночью находится максимум 30-40 человек. Аккуратно силами один к пяти, чтобы никаких травм не было (сделать это - Ред.). - «Вот, утром здесь будет десять тысяч человек и они сожгут обладминистрацию». - «Значит так тому и быть. Я готов. Люди могут не выйти на работу». Это опасно, потому что рядом - все центры управления полетами. Там пять важнейших точек: Южное оперативное командование, военкомат, оружие... Не получилось. Правоохранители не хотели. Они вообще отказывались проводить какую-то работу. Реперной точкой здесь было 10 апреля (День освобождения Одессы от фашистских захватчиков - Ред.). Были меморандумы с Евромайданом, с Куликовым полем. Все лидеры - это негодяи одесского разлива, Одесса их вообще не интересует, только самопиар, самолюбование и самопрезентация. Естественно, они стали друг с другом устраивать конструкцию. Память ветеранов - это все романтические пустые слова, это не для одесситов. Одесситы сделаны из другого материала. И начались побоища. Вечером перевернули машину и избили журналиста «Первого городского». У меня состоялась встреча с руководителями правоохранительных органов - прокуратуры и милиции. Мы говорили, что если будут (столкновения - Ред.), вы будете выявлять и выхватывать зачинщиков. Выхватывать, задерживать и проводить с ними следственные действия. У нас было полное понимание того, из чего состоит Куликово поле: сколько там за деньги людей, сколько идейных, сколько подвозят и все остальное - кто кому Рабинович. «Дайте нам немножко времени, у нас есть фиксация, нам нужно расшифровать видеозаписи». Сколько вам нужно времени? Три дня, неделя? Прошло три недели. Я психанул, потребовал в прокуратуре совещание. Да, я не имел права - там следствие, но на опа-опа удалось. Правоохранители сказали, у них нет ничего: камеры, которыми они снимали, оказались плохими и идентифицировать зачинщиков (а там стрельба была), поэтому мы собрали данные СМИ, там столько-то мегабайт, нам нужно два месяца на расшифровку. Вы что, издеваетесь? Милиция и СБУ категорически не хотели выявлять и задерживать агрессивных зачинщиков.

Из числа пророссийских активистов?

Нет, я говорю - а давайте всех. Этих (пророссийских - Ред.) просто больше, они более агрессивны. Майдан умел шуметь в своем загончике, а где-то там их реально было намного меньше. Никого! Единственное задержание Давидченко (Антон Давидченко, один из основателей Куликова поля - Ред.) было проведено центральным аппаратом СБУ.

Вы знали, что готовится его задержание?

Нет. Это вообще очень странная история в отношении руководителя СБУ. Я был в Киеве, вечером у меня должна была состояться встреча с премьер-министром. Меня, оказывается, слушали - как начали слушать в 2010 году, так и не остановились, власти меняются, а прослушка остается. Звонит начальник УСБУ Курош и говорит: Владимир Леонидович, такая ситуация, арестован центральным аппаратом Давидченко. - А зохен вей?! (иврит, выражение удивления - Ред.) - Вы не представляете, здесь (под управлением СБУ в Одесской области на улице Еврейской - Ред.) сейчас концентрируются люди, шины. - Послушай, у тебя есть оружие, милиция в 300 метрах (здание облУВД - Ред.). - Поговорите с премьер-министром. Я ему: «С ума сошел? Решение принял лично Наливайченко. Какое я имею право вмешиваться в решение центрального аппарата СБУ? Это какая-то провокация левая. - Нет, я просто пытаюсь спрогнозировать...». На самом деле они играли с ними в общую игру. И вообще мое глубокое убеждение - Евромайдан и Куликово поле... Знаете, есть геометрия Лобачевского, а есть геометрия Эвклида. Знаете отличие?

У Лобачевского параллельные прямые могут пересекаться.

Да, мое глубокое убеждение, что эти два Майдана пересекались. Только очень далеко. Ими втемную манипулировали и все. У меня для этого есть достаточно много и оперативных сведений, все-таки что-то удавалось добыть, и я склонен к анализу. Опять же, я не могу, учитывая, что это правоохранители или активисты из другого региона, которые меня информировали, 2 мая было запрограммировано. Да, не в таких жутких масштабах, это безусловно. Но это были разговоры о том, что «эта власть не может взять ситуацию под контроль, а кто-то сможет».

Когда вы впервые услышали об Игоре Палице как о своем преемнике на посту губернатора?

Он должен был стать губернатором еще 17 апреля. Но добро не дал Яценюк. 

- А почему 17 апреля?

Уже было договорено. Это не ко мне вопрос. Мне позвонил Арсений, задал пару вопросов, что-то там для себя сложил и не дал добро. Да, может и не такой, но мой. Мой холоп, не отдам.

Правильно ли я понимаю, что люди, которые сейчас близки к Палице, а в то время были яркими представителями Евромайдана, подогревали ситуацию?

Это была их оплаченная (не знаю, на каком уровне) работа - троллить. Кто-то втемную, у нас же люди ведомые, кто-то зрячие. Это была какая-то массовая истерия, создаваемая представителями так называемого Евромайдана. Я подчеркиваю - так называемого. Про «зеленых человечков», про прорывы-перепрорывы, про «как вы будете нас защищать». Главная проблема - не в «зеленых человечках», которых нет, не в офицерах ГРУ, а вообще-то в вас и в том, что вы здесь наплодили. Хочется эту гниль вырезать и дать региону шанс зажить другой жизнью. Я сделал камерально расчеты. Здесь блуждает 2,5 миллиарда гривен. Просто - вот они. Это налогов, таможня - отдельный разговор. Я провел несколько совещаний, которые подтвердили эти цифры. Были даны поручения налоговым органам, прокуратуре, земельным ресурсам провести определенную работу поднять собираемость налогов, потом отдельно руководителей рынков, которые тупо ничего не платят. Я проводил политику не подымать социальную напряженность, а сделать расчет, вроде бы люди получают хотя бы 3 тысячи гривен и из них исчислять подоходный налог. Взять такую базу, чтобы в местные бюджеты что-то потекло. Если вы помните, несостоявшиеся назначения, которые нынешние приближенные (к Палице - Ред.) комментировали. А у меня действительно было собеседование с Натальей Анатольевной Чегодарь (бывший вице-губернатор времен Януковича, теперь заместитель Палицы - Ред.). Да, я знал, что она была близка к Аврамову (Иван Аврамов, «смотрящий» по Одесской области от Виктора Януковича - Ред.). Мы с ней поговорили о том, о сем, я себе что-то складывал, она зашла в кабинет и вышла. Фейсбук - взорвался. Как же так. И таких случаев еще много. Прекрасно понимал, что увольнение и назначение вообще от меня зависит процентов на 10. Орлов (еще один вице-губернатор, также считается креатурой Аврамова - Ред.), как и положено, перед новоназначенным губернатором сложил полномочия. Но это не значит, что он уволен. В Кабмин ушли документы (по новым замам - Ред.), из Кабмина пришли документы, прошел месяц. А он единственный, у кого было право подписи, между прочим. У меня не было - надо пройти спецпроверку, получить допуск к тайне. Есть ряд папок, а их нужно подписывать каждый день, поскольку обстановка была военная, что-то, связанное с территориальной обороной, с приказами по мобилизации. Я не имел допуска, а он единственный, кто имел.

Была информация, что у вас возникли трудности с допуском из-за того, что раньше в отношении вас было открыто уголовное производство.

Нет. В этой стране ничего не поменялось. Я сталкивался с тем, что из Крыма прибыли первые военнослужащие. Я ездил в центральный аппарат, предлагал простые решения. Вот - живой человек, давайте на счет раз-два-три все сделаем. Нет. Сашу Остапенко (депутат Одесского горсовета, которого Немировский планировал назначить своим заместителем - Ред.) Кабмин и Администрация президента согласовывали полтора месяца. У них (лидеров одесского Евромайдана - Ред.) была задача троллить и готовить почву.

Какую роль в этом играла один из лидеров одесского Евромайдана, а теперь помощник губернатора Палицы Зоя Казанжи?

Активную. Мне предлагали... Есть такой боевой коллега Ляшко, зам Игоря Коломойского (речь идет о Борисе Филатове - Ред.). Я с ним не знаком, видел ровно две минуты, хотя он ссылается в каких-то статьях, что он мне звонил, что-то предлагал. Я с ним потом встретился, это уже было после всего. Был в Днепропетровске, попросил одного из замов губернатора, с которым я приятельствую, пригласить Бориса Альбертовича. Говорю: «Борис Альбертович, мы с вами знакомы? Нет. Вы мне звонили? Нет. Вы мне что-то предлагали? Нет. А почему вы что-то комментируете о моей «неадекватности»? Он извинился, пообещал впредь мою фамилию не упоминать.

В тот период происходило формирование блок-постов самообороны вокруг Одессы.

Важная тема. Они друг друга духарили, создавая панику. Мне в час ночи звонил премьер-министр. Благо, я приходил на работу в полвосьмого и уходил в два, в три часа ночи, и так два месяца. Один выходной был за все это время. Звонил и говорил: вот, по имеющимся данным, в шесть утра будет штурм. Я говорил: «Арсен, я же здесь. Чтоб ты был спокоен, я тебе в шесть утра позвоню и скажу «Доброе утро, Арсений Петрович. Все хорошо». Нагнеталась истерия и все время вбрасывалась левая инфа. 90 % - это Евромайдан. Через фейсбук и другие социальные сети. Мы пытались организовать работу милиции с точки зрения постов ГАИ. Выезжали с проверками. Моя служба безопасности проверяла. Подымали скандалы: едет автобус, его не останавливают, а едет джип - как обычно. Еще раз говорю, у нас в стране ничего не поменялось. Гостиницы... Мы пытались создать call-центр из сотрудников УБЭП, ОБНОН, прокуратуры и милиции, чтобы быстро и эффективно в случае поступления информации иметь возможность зайти в любой адрес - гостиницу - и проверить список посетителей. Так просто нельзя - у нас УПК другой. А УБЭП имеет право проверить хозяйственную деятельность, заодно и посмотреть (список - Ред.). Было провалено - прокуратура отказала. Мы предпринимали много различных форм организации, чтобы влиять на процесс. Правоохранители категорически ничего не делали. СБУ не давало информации, это уже ближе ко 2 мая, вообще никакой. Ноль. Милиция - информации ноль. А прокуратура... Они полубоги. Так вот, блокпосты. Мы объехали их и посмотрели, из кого они состоят. Это жах. Это не одесситы в большинстве своем. Одесситы имитировали бурную деятельность и желание куда-то бежать, и каждый лидер еврогруппировки говорил «у меня сто человек, пятьдесят человек». На самом деле ни у кого ничего не было. Был хаос. Мы создали call-центр, куда бы могла поступать информация круглосуточно. Пытались структурировать отряды самообороны. Готовы были одеть и сгруппировать их по каким-то принципам, чтобы машинами выезжали на разведку. У нас сотрудники безопасности, которые раньше работали в разведке. Но это все равно, что структурировать Привоз. Можно их структурировать? Они же себя не слышат. Я видел, что там не уроженцы Одессы. Это повышает риски. Там были жители других регионов. Их надо ротировать. Кем? Одесситами. А вот тут началась проблема. На словах все - да, а в жизни... Как в Одессе: слово «да» не значит да, слово «нет» - не то, что вы подумали. Тогда мы приняли решение набрать людей из частных охранных структур. Согласовали с милицией, издали положение о порядке досмотра, пропуска, деятельности блокпостов. Это уже были последние числа апреля, когда они (положения - Ред.) начали действовать. Почему. Потому что в регион начали ехать автобусы Самообороны. Много. Мы их насколько могли, не пускали в Одессу. Но они уходили на Белгород-Днестровский, еще куда-то. Они растекались по региону. Это был конец апреля. Движения были, но контролировать их мы не могли. Где могли - останавливали. Я один раз лично выезжал - пять автобусов ехало. 

Они из Киева ехали?

Да, направление из Киева. На поддержку чего-то. Правоохранители полностью отходили в сторону, они и так деморализованы были. По многим очень, особенно «Беркуту», были уголовные дела за Майдан, они не хотели вмешиваться. Я помню последнее совещание у президента. Под прокуратурой был Голомша, и кто-то поднял вопрос, что давайте побыстрее закроем вопрос по правоохранителям, потому что они деморализованы, не в состоянии... Регион насыщался, скажем так, внешне представителями Самообороны. Каждому в душу ведь не заглянешь. Правоохранители самоустранились. Представители центральной власти не наделяли никакой реальной информацией. 1 мая утром у меня была встреча с Луцюком. Перед этим я сделал звонок Курошу. Сергей Павлович, какая обстановка в регионе? - Ничего такого особенного. Ко мне приехал Луцюк с докладом по 2 мая. О том, что все у него рассчитано: приезжают болельщики, их встречают, блокируют. С моей стороны были высказаны и пожелания, и сомнения. Он сказал: «У меня все утверждено, все расписано, поэтому будет так».

А в чем были сомнения?

Я говорил о том, что 700 человек, из которых какое-то количество ультрас. И вот соцсети, где представители пророссийских сил призывают, что мы будем идти и бить Марш за мир. Зоя Казанжи там призывала всех убивать, Юсов тоже, в общем, все кого-то призывали. Но призывов и до этого было много, но каких-то кровопролитий особых не было. Смотрите, будет скопление людей. Явка у одних - Александровский проспект. Другие будут на расстоянии, как отсюда (от Городецкого - Ред.) до Крещатика. Мы их заблокируем, мы их то, мы их это и так далее. Спасибо, что вы сказали, мы еще подтянем. По его заявлению, в Одессе должно было, боюсь соврать, но цифра где-то под 2800 правоохранителей. Более чем достаточное количество, чтобы, я не знаю, разогнать два Майдана, которые стояли здесь. Сто беркутят снесли один к десяти. Я хорошо это помню. Вот это было 1 мая. Начальник главка - «я контролирую ситуацию», начальник УСБУ - «у меня нет никакой информации, что что-то где-то может произойти».

А что на счет договоренностей с Куликовым полем о переселении?

В какой-то момент я махнул рукой на правоохранителей и стал встречаться с представителями Куликова поля. Я встречался с Олегом Марковым, Ростиславом Барда, Егором Кваснюком, встречался и мне помогал в этом деле мой товарищ Славик Маркин (депутат Одесского облсовета, погиб от травм, полученных 2 мая в Доме профсоюзов - Ред.). Я никого эту публику не знал. И он мне привел одного, второго, третьего, четвертого.

Из всех вами перечисленных Кваснюк, Барда и Маркин были публичными лидерами Куликова поля. А Олег Марков там не появлялся. В каком качестве он был вам представлен?

Ну, во-первых, он пытался что-то там делать. Во-вторых, финансировал это дело (Куликово поле - Ред.) Игорь Марков, а я не знал, в каких они отношениях. Если братья, то... Но он объяснил, что мы - это не одно и то же. Но он видел какие-то свои интересы и что-то там хотел. Потом одна из встреч была с представителями Куликова поля. Я пригласил местных авторитетов. Есть публичные люди, а есть, как на Майдане: есть Яценюк, а есть полевые командиры, и большой вопрос, кто кого слушается (смеется). Я их пригласил, а также депутатов областного совета от партии «Родина», от Партии регионов - близкого им круга. И мы провели совместную встречу о том, что давайте все-таки в какое-то русло входить. Скоро праздник, какие-то ценности, которые мы все разделяем. 9 мая - великий день? Великий, все поддерживают. Ветераны - это святое? Все поддерживают. И так, шаг за шагом мы к чему-то пришли. И договорились, что на следующий день я приду к ним - сам лично, без охраны. И на месте, что называется, дотрем. Звонит мне утром начальник главка Луцюк: «Владимир Леонидович, я знаю, что вы планируете через три часа идти на Куликово поле встречаться. Я вас очень прошу -  не ходите. Мы сами ведем переговоры, они у нас достаточно конструктивные, нам обещают, условно говоря, завтра вывезти все. - Ну, я людям пообещал, что приду. - Поверьте, там не будет с их стороны никаких вопросов. Очень прошу, не ходите, могут быть провокации, потом процесс может стать малоуправляемым». Я не пошел. День прошел, два. Что-то у них получалось, что-то нет. Дали согласие, я сейчас не помню, но из 12 палаток 8 или 9 дали согласие на 411 батарею уехать, а кто-то - уйти в переулок (там есть широкие аллеи в сторону дороги). Там отгородимся и сцену уберем. Кто уедет, тот уедет. В какой-то момент Труханов объявился (на тот момент нардеп и кандидат в мэры Одессы - Ред.), профинансировал переезд и так далее. Я же после звонка Луцюка от этого процесса устранился. Раз вы ведете переговоры - ведите.

В конце апреля в Одессу приезжал на тот момент секретарь СНБО Андрей Парубий.

Это было где-то 28 апреля. Должно было быть совещание, по предварительному плану - в здании ОГА. Он охраняемое лицо. Где-то часа за два начались звонки от сопровождающих его лиц. Насколько безопасно и насколько правильно ехать в областную администрацию, потому что перед зданием находится порядка ста человек митингующих. Я говорю - пусть едет. Где-то буквально за полчаса сказали - нет, мы поменяли мнение, едем в воинскую часть 3012 - это если из Киева заезжаем, первый перекресток направо за Еврейским кладбищем. А я смотрю в окошко и вижу, как людям платят какие-то суммы, и люди уходят. Я говорю - зря, с людьми уже рассчитались. Звоню в СБУ и говорю, что во-первых, заседание переносится в ВЧ, а во-вторых, вот конкретные люди, они платят деньги, можете их задерживать. «А на каком основании мы будем их задерживать?». То, это... Кстати, на всех совещаниях, на которых велись протоколы, в отличие от отчета специальной следственной комисси (парламентской - Ред.), подымался вопрос об источниках финансирования Куликова поля. Но «мы не можем, УПК» и все такое.

А какие источники финансирования?

Во-первых, Марков. Есть бизнес, принадлежащий товарищу Маркову. Давайте этому криминальному бизнесу зададим вопросы. Пусть он подумает, так ли он хочет финансировать пророссийское сепаратистское движение. Это парковки, то, что ему Труханов дал за его голоса в горсовете, и мусор. Там уголовщина на уголовщине и уголовщиной погоняет. Даже не сомневайтесь, это полностью черный бизнес. На протяжении этого периода еще были многократные попытки провести внеочередную сессию городского совета, инициированные Гурвицем (экс-мэр Одессы, на тот момент снова кандидат в мэры - Ред.).

Чтобы объявить недоверие и.о. мэра Олегу Брындаку, близкому к его оппоненту на выборах Геннадию Труханову.

Да. Труханов очень сильно рефлексировал. Я как губернатор сделал все по закону. Первое: я не разрешил Гурвицу провести сессию не в здании горсовета - он хотел провести ее в здании облсовета. Я не разрешил. Он потом решил в здании обладминистрации, в «стекляшке» - я не разрешил. Когда была объявлена сессия, там было около 700 человек, включая две штурмовые группы «Альфа» (спецподразделение СБУ - Ред.). В здании горсовета. Почему - там были люди Корчинского с оружием (лидер «Братства», друг вице-мэра Олеся Янчука - Ред.), там были люди Труханова с оружием. Моя задача была какая?

Чтобы они не передрались между собой.

Да. При чем всем сторонам было сказано: будет 700 правоохранителей, столько-то «Альфы», столько-то «Беркута», столько-то штурмовиков. Площадь оцепили за два дня. Собачки все проверили, чтобы не было закладок. И последнее, когда Брындака хотели отправить в армию, я ему просто с совещания позвонил и сказал: «Олег, заболейте прямо сейчас». Я не за Труханова и не за Гурвица. Они мне оба чуждые и неприятные люди. Я против любых нечестностей, а его решили отправить в армию. Брындак в течение часа оказался с аллергической реакцией в больнице. При чем каждая сторона считала, что я поддерживаю оппонента. Они оба мне глубоко антипатичные люди. Когда ко мне обратились с просьбой поддержать Геннадия Труханова, я сказал - да, конечно, я поддержу, при одном условии. Я собираю зал областной государственной администрации, человек сто самых правильных предпринимателей города Одессы: банкиры, строители, сети. Суть города. Геннадий Леонидович дает присягу верности городу и объявляет правила. К примеру, у нас была такая должность, мы называли ее «мишакучук» (по имени Михаила Кучука - вице-мэра по строительным вопросам времен каденции Эдуарда Гурвица. Был заместителем губернатора Игоря Палицы, попал под люстрацию, теперь значится помощником - Ред.). На эту должность Ассоциация строителей (там 13 крупных застройщиков) выдвигает своего представителя, то есть общественность. Первый зам - это твой человек, бюджет, то, се. А те направления должны быть по профпригодности выдвинуты общественностью. Это будет профессионально, не будет монополии.

Появляется риск лоббирования интересов.

Ассоциация - это же 13 организаций. Они всегда внутри себя договорятся, в этом и суть. Мне с ними очень комфортно было работать, когда мы организовали восстановление казарм. У них были претензии к группе застройщиков Аднана Кивана (крупный одесский бизнесмен - Ред.), потому что он не соблюдал никакие правила. Если вам можно все, а мне только по закону, да еще и с «нагрузкой», то я не конкурентен, поэтому они и были заинтересованы внутри себя найти консенсус. Я говорю, если установить такие правила, он будет мэром лет двадцать. Он будет любить город, просыпаться и ложиться спать, думая только о нем и т.д. В ответ - зачем ты троллишь Гену (Труханова - Ред.)? Что я не так сказал? (Смеется).

Вернемся к событиям 2 мая.

Да. Значит, утро, 2 мая. Было заранее объявлено и мне пришел документ о том, что 2 мая в 12 часов дня будет проведен координационный совет. Это вид совещания, придуманный Пшонкой, где все обязаны присутствовать и его решения обязательны к исполнению. Проводил его заместитель Генпрокурора Николай Банчук, приехал с помощником. Приехали пораньше, зашли на совещание. Сразу касательно телефонов: рядом со мной сидел глава УСБУ, и ему, и мне в определенное время стали поступать звонки из Киева. Я обычно ставлю на виброрежим и аккуратно смотрю. Если вижу там звонок, к примеру, из приемной премьер-министра, я беру трубку. И действительно пошел такой звонок. Яценюк спросил, есть ли рядом со мной правительственная связь. В принципе, есть в кабинете областного прокурора, но кабинет закрыт. Он говорит, тогда едь в кубик (здание обладминистрации - Ред.) и поговорим. Я вернулся в зал, сказал замгенпрокурора, он: «Мы уже заканчиваем, еще минут десять». Яценюк сказал постараться в течение получаса связаться с (Виталием) Яремой (на тот момент вице-премьер-министр, а теперь Генеральный прокурор Украины - Ред.).

Вы уже знали, что в городе начались столкновения?

Нет, никакой информации не было. Заканчивается совещание, Банчук просит остаться в зале главу ГУ МВД в Одесской области Луцюка, начальника УБОПа Кузьменко, и кого-то еще из прокуратуры. Все остальные свободны. Я потом спросил, их задержали еще минут на 15. Я поехал в кубик, информации никакой не поступало. Приехал, стал перезванивать и включил телевизор. Мы смотрим, что на Греческой вообще не цацки-пецки. Я уже не помню, что от меня хотел Ярема, ничего такого критического не было, и с этим не связано. Я смотрю, что идет такая пьянка, минут десять в голове файлы складывались. Реально непонятно было, что с этим делать. Я звоню прокурору области, говорю: «Выезжаю к вам, собирайте у себя всех». Ничего не происходит. Милиция стоит спиной к сепаратистам, назовем их так, и ничего не происходит. Автозаков нет, брандспойтов нет. Много есть средств, чтобы в том или ином виде развести стороны. Домчались за пять минут до областной прокуратуры, там уже находился начальник СБУ и начальник милиции. Давай что-то делать. Фучеджи находился там (в эпицентре событий - Ред.), на него все - давай автозаки, давай то, давай то, на что он огрызнулся, типа, все умные там командовать. Я говорю - поехали. Луцюк, Немировский и Курош (прокурор остался) поехали туда. Мы высадились на Греческой возле торгового центра «Афины» со стороны Екатерининской (эпицентр в это время находился с другой стороны торгового центра - Ред.). А уже это было часа три, начало четвертого. На меня налетели представители Правого сектора, или не Правого сектора, там хрен поймешь, скажем так, патриоты. «Твою мать, наших убивают, наших бьют, за тебя гибнут наши люди». И начинаются крики типа «сжечь его». Надо отдать должное Курошу, он очень быстро сориентировался и вызвал «Альфу» (спецподразделение СБУ - Ред.). Сначала они стали рядом, но само мое там нахождение вызывало агрессию. Курош подошел и говорит: «Уйдите отсюда». Ну там видно было: эти перебрасываются камнями, а тут уже собираются. Я вообще первый раз увидел, что такое «Альфа», что это за черти. Я отошел к горотделу, это там рядом, еще побыли. Но автозаки не едут, ничего не происходит и летят болты, гайки. Мы уехали в прокуратуру, находились там, пока не начался пожар в Доме профсоюзов. Луцюка мы больше не видели - как расстались на Греческой, так и все. Я его увидел уже утром 3 мая, когда приехал председатель комиссии Ярема. Это отдельный разговор. Значит, вижу, что часть Самообороны ведет себя крайне агрессивно. Прошу машину прокурора области, и еду на его машине (на Куликово поле - Ред.), потому что мои уехали все туда (я им сказал - езжайте, как можете, помогайте). Доехал до Канатной и вышел у крайней аллеи, которая выходит на угол (аллея, ведущая к площади - Ред.). И иду сам себе, такой умный, хороший, меня же в лицо знают, сейчас я приду и чем могу, помогу. Позвонил ребятам, там был Костя Усов, и мои помощники. Говорю, ребята, вы где стоите? - Там-то и там-то. - Я уже иду к вам. А меня же прослушивали все время. Появляются какие-то черти, явно не одесского, агрессивного вида, с оружием. Опять с претензиями.

Из числа проукраинских?

Ну скажем так, визуально да. И созывают какую-то свою братву. А нас трое стоит. Один из них точно с оружием. Темно уже. Их становится достаточное количество, и такие - агрессивные. Костя говорит - уходите, а мы тут... И я пошел, не буду скрывать, в какой-то момент пришлось ускорить шаг, потому что их стало довольно много, не пять человек и не десять. Мой товарищ, киевлянин, здоровый такой... То, что он двоих уложил, дало мне возможность отойти в темноту. Откуда они меня знали - не знаю, как они так быстро меня встретили - не понятно. Я иду по аллейке, и мне уже идут навстречу двое, и потом очень быстро аккумулировалось еще количество людей. Я пешком ухожу в сторону «кубика», там же недалеко. Да... Что удавалось сделать: это «скорая помощь», больницы и пожарные.

К пожарным много претензий. Первая машина ГСЧС прибыла на Куликово поле через 38 минут после первого сообщения о пожаре.

Да, много. Я в материале. Я комментировать здесь не могу, потому что там был руководитель, он принимал решение, основываясь на каких-то своих (доводах). Огромное спасибо Калинчуку (вице-губернатор Одесской области по вопросам здравоохранения - Ред.). И когда я уже был с Яценюком в еврейской больнице, главврач говорит: мы вообще-то к чему-то такому готовились уже давно. У нас уже были системы переливания, мы ожидали что-то подобное. Это уже 4 числа. Все остальное уже происходило в режиме онлайн на уровне созвонов. Позвонил премьер-министр, что у вас там происходит, я ему, насколько владел вопросом, сказал. Он говорит, уже когда пошли первые цифры, сначала было 20, 30 человек, там же снимали еще очень долго людей. Он говорит, к вам выезжает Ярема в качестве председателя комиссии. А дальше начинается интересное. Пожар потушили. Тех, кто был на крыше, вывели. Часа в четыре, начало пятого, приехал вице-премьер. Бывший правоохранитель, генерал МВД. Мы поехали в Дом профсоюзов. Он пошел очень быстро, а я, не будучи готов к тому, что увидел, забуксовал на одном из нижних этажей. Я не правоохранитель, у меня психика к такому не подготовлена. Это был уже шестой час утра. Он прошелся, сделал сразу комментарии. Внизу были Луцюк, Фучеджи, и он задал вопрос: «Почему не проводятся следственные действия?». По закону, есть слово немедленно. Уже должны были работать следователи, оперативные группы, есть методики и темнота там ни при чем. Семь утра - никого нет. А он (Ярема) ходил и искал какую-то емкость большую. Говорит, судя по характеру, был взрыв. Потому что отходишь совсем чуть-чуть - и копоть есть. Лица, у меня нервная система не такая, а он подошел - лицо (погибшего - Ред.) было в саже. Он говорит: по ощущениям, был какой-то сильный взрыв, высокая температура, и люди глотнули горячий воздух. Их позы были характерны для мгновенной смерти. Будто раз - и в секунду. Говорит, прошло уже шесть часов, а никто ничего не делает. По идее, следствие должен был организовать начальник следственного управления Цветков. По состоянию на восемь утра еще работа не началась. За этот период - заходи-выходи. А ровно через сутки зачем-то сняли охрану. Чье это решение было - не знаю. Туда пошли все. Это недопустимо ни с моральной, ни с правоохранительной точки зрения. Здание - вещдок.

Было много слухов о том, что число жертв якобы значительно превышает официальные цифры. Видели ли вы какие-то подтверждения этой информации?
Я считаю, что и то количество людей, которые погибли, кошмарно. Мы обошли все этажи, очень много (тел) было у центрального прохода, были и те, которые выпрыгивали и их добивали.

4 мая из горуправления милиции выпустили значительную часть задержанных за участие в беспорядках 2 мая. Почему это произошло?

Я не являюсь великим знатоком Уголовно-процессуального кодекса, могу только сказать, что происходило на моих глазах. Я в это время находился в здании прокуратуры. Там был Банчук, там был Боршуляк, там был Чеботарь, но он потом уехал. Хотели людей вывозить в Житомир, Киев и т.д. Но не было решения суда. Замгенпрокурора воспротивился этому, мотивируя тем, что это фактически похищение людей. А Приморский суд уже был заблокирован. Стали организовывать видеоконференцию с Белгород-Днестровским судом, еще какими-то судами. На эту тему была дискуссия. Чеботарь обвинил прокуратуру в провокации, а прокуратура обвинила милицию в незнании элементарных правил, как осуществляется вывоз людей. У меня на глазах был этот конфликт. Знаю, что областной прокурор организовал-таки эти видеоконференции, на основании которых принимались решения и производилось этапирование. Но уже люди ворвались на территорию горУВД и произошло то, что произошло. А причиной этому было то, что милиция видела это по-своему, прокуратура считала, что это незаконно. Как раз в этот день в городе был премьер-министр. Мы с ним провели встречу с общественностью, потом заехали в еврейскую больницу и хотели ехать в ОГА. Но из ОГА можно не выехать, там очень легко блокируется здание, вы же знаете, там сбоку поставь машину, и с площади никто не выскочит. А он все-таки руководитель страны. Там человек 200-300 митингующих, а на Куликовом поле - до тысячи. Он переговорил с начальником горуправления по телефону, оценил обстановку, и говорит - мне здесь нечего делать, могу только спровоцировать, я еду в аэропорт. И через два часа улетел рейсовым самолетом. А я уехал в прокуратуру и увидел этот конфликт.

Еще относительно отдельных персоналий из милиции. В адрес экс-замглавы облУВД Дмитрия Фучеджи прозвучали обвинения. Во-первых, что его люди работали совместно с пророссийскими активистами... 

Это правда. Версию о том, что тут не все слава Богу озвучил Ярема, как только приехал. Он уже просматривал материалы, и говорит, или я не тем 30 в милиции занимался, или здесь... Ну знаете, есть же какой-то профессиональный подход. Могу высказать свое мнение. По поводу Дмитрия Васильевича. Я его знаю очень мало. Он меня как-то отозвал и говорит: «Леонидович, чего ты такой горячий? Мы знаем, какая здесь завтра власть будет? Не знаем. Поэтому надо вести себя нейтрально». Второе - мне в прокуратуре дали данные прослушки (Фучеджи). Ему звонил один из луганских криминалитетов, и говорил: «Дима, вали. Тебя арестуют». Он ему: «Послушай, у меня бизнес, семья...» - «Дима, вали! Тебя схватят». У правоохранителей достаточно много материалов по прослушке. Не знаю, могут они их легализовать или нет. Слушали всех. Всегда стоит вопрос легализации тех или иных доказательств. Но правоохранители себя вели как минимум - не профессионально, как максимум... Вообще изначально постанова была такая: должно было произойти столкновение, но без столь трагичных последствий. Оно было запрограммировано, должно было случиться.

А кто программировал?

Ищите, кому выгодно. По логике всех предшествующих и последующих событий - это все было неслучайно.

Почему Палицу хотели назначить еще в апреле?

Я не хочу заниматься предположениями. Факты такие. Что еще предшествовало моему увольнению. В регион прибыл замминистра (Сергей) Чеботарь (заместитель главы МВД). Утром 4 мая прилетел премьер-министр. Встретились в аэропорту, там были Чеботарь, прокурор, СБУ, кто-то еще. Он заслушал и, естественно, меня там стал... А я к нему обращался ну раз двадцать на предмет того, что СБУ не то, что не помогает, а работает против обладминистрации, ведет прослушку, работают частные прослушивающие комплексы в городе, Галантерника в частности (Владимир Галантерник, крупный одесский бизнесмен - Ред.). Говорю, есть Матиос, знающий одесскую специфику, да кто угодно. Но этот человек - у него что-то свое в голове. По линии милиции я уже устал обращаться к Авакову и говорить, что мы ситуацию не контролируем. Я не правоохранитель, у меня нет ни разведданных, ничего, говорят то, что говорят, но я же им не верю - хорошо их «сучность» знаю. Плохо, все будет плохо. Я спрашиваю у них: сколько раз я у вас у всех был? Саша Дубовой пересилил всех. Никто не был уволен. Луцюка отстранили от должности. Утром ко мне пришла Тимошенко. Это важно. Она была в сопровождении Власенко и Дубового. Я попросил задержаться Ярему. Я говорю - не хочу один с ними сидеть. Поговорили с Юлией Владимировной ни о чем. Я ей сказал: «Юлия Владимировна, у нас с вами разговора не получится, здесь сидит негодяй, который косвенно приложил к этому руку». Остаемся я, Дубовой и Ярема. И Дубовой начинает задавать Яреме вопросы: а почему вы считаете, что Луцюк вел себя непрофессионально, а что не так. На что Виталий Григорьевич, сделав паузу, сказал так: «Послушайте меня сюда, молодой человек. Такие как вы люди... (я не знаю уместно ли это от третьих лиц, я не уполномочен от его имени говорить...). Вы являетесь врагом государства, ибо вы влияете на назначения в правоохранительных органах, сами не неся никакой ответственности. Перед вами сидит первый вице-премьер и губернатор, и вы нас допрашиваете. Кто ты такой? Мы люди при должностях и несем политическую ответственность за все, что происходит. Он в регионе, я - в стране. А вы, расставляя людей, не несете никакой ответственности». Приехал замминистра Чеботарь, стал свои действия проводить по задержанию и вывозу людей в другие города. Стал вопрос об увольнении начальника УБОПа. Он сказал, да, будет уволен, но я ему дал домашнее задание, условно говоря, поймать Валерию и не Валерию. Выполнит задание - ну молодец, пусть работает. Ну, он замминистра... Я иду в обладминистрацию и вижу двух ярких представителей, которых якобы ищут. Я их вижу в лицо, меня переклинивает,  звоню одному народному депутату. Не могу назвать его имя, такой, серый кардинал. «Послушай ты, нехороший человек. Вот эта вся шушера в том или ином виде - под тобой. Вы, ребята, заигрались - расстановка людей, бабки. У меня завтра в час дня CNN и Bloomberg (они записались на интервью). Завтра вся мировая общественность узнает, что ты есть. А то ты так живешь и никто не знает о твоей роли в оппозиционном движении». Он говорит: «Ты уверен, что ты это сделаешь?» - «Конечно, да». - «Хорошо, я тебя услышал». Они в этот день отмечали день рождения. Была какая-то туса, они сели в самолет и полетели вместе с Палицей в Киев. Согласовали со всеми, и в полчетвертого было принято решение о смене руководителя области. Я об этом не знал, пришел утром на работу - мы договорились утром встретиться. А я как раз вечером заехал к ним туда, как там называется этот отель, Игоря (Палицы)?..

Palace del Mar?

Да. Там был Коломойский, там был Труханов, Луценко и еще там люди. Я заехал, мы десять минут переговорили, и они там себе остались. Он уже был в Одессе (Палица). Утром я пришел на работу, мы договорились встретиться. Я к ним подъехал и по дороге узнаю, что есть указ президента. Они как девочки говорят - да? А мы и сами не знали, что так случилось. Мы туда слетали, нас уговорили, понимаешь?.. Понимаю (улыбается). А перед этим были заявления куликовцев о том, что будем мстить, знаем адреса и все такое. Я говорю: нормальные люди снимают трубку, неважно, в четыре ночи принято решение. День-два - из любой ситуации как-то нужно правильно выйти. По Саше Остапенко, по многим, в общем. Решение принято. Давай я приеду и мы как-то по-товарищески примем какой-то план, чтобы в течение двух дней что-то сделать. А я еще в апреле-месяце хотел писать заявление об отставке, когда видел, что блокируют работу. Премьер говорит, это трусость, и все такое. Потом, когда приехал, говорю: наверное, правильно подать в отставку. Массовая гибель, то, се. «Я подумаю, приму решение». Мы вместе приехали в областную администрацию - Палица, Коломойский и я. Я дал интервью каналу 1+1, по которому Дубовой судится. Представил, наверное, неправильно слово, но сказал партхозактиву, мол, вот, товарищ Палица, развернулся и ушел. Больше я там не пересекал стены ни как депутат, ни как кто-то другой. Игорь Петрович трубку не берет, я как-то позвонил ему по одному вопросу, он не берет, ну я и не звоню.

О чем был разговор в гостинице?

Не было никакого разговора. Я заехал туда к Игорю Валерьевичу, а не к Палице, по совершенно другому вопросу, не связанному ни с политикой, ни с чем - на счет одного гуманитарного еврейского проекта. Мы с ним договорились по поводу его реализации.

Была информация, что вы с Коломойским общались и до этой ситуации, и сотрудничали в вопросе финансирования блокпостов. 

Нет. Мы с ним сотрудничали в одном-единственном вопросе. Я к нему прилетел. Нас было четверо - Корбан, он и Слава Олейник. Я привез им старт-ап проекта, связанного с холокостом, они посмотрели, сказали - мы участвуем. Сколько надо? Я говорю - столько-то. Хорошо, первый транш в ближайшее время. То есть давал деньги, но для совершенно другого дела, и то я потом прервал это сотрудничество.

Есть еще одна тема, которой мы не коснулись. Временная парламентская комиссия по расследованию 2 мая. В нее, кроме прочих, вошел и Александр Дубовой.

Эту комиссию очень любопытно формировали. Был один состав, пять дней он не утверждался. Потом в один день было два народных депутата - Иванчук и Новинский. Они подали запросы о другом составе комиссии, под руководством Антона Ивановича Киссе. Я посмотрел этот состав, не в плане персоналий. Если расследуется дело, где массовая гибель людей, плюс невнятная роль чиновников, от меня до не меня, в состав комиссии должны входить люди, которые могут задавать вопросы типа Москаля или еще кого-то. Хотя бы один-два человека. Я был на заседании комиссии, допрашивался следователем Генеральной прокуратуры в рамках фактового дела. Мне задали вопросы, я на них ответил. Вопросы, с моей точки зрения, малопрофессиональные. Ну, какие задавали, на такие и ответил. По поводу Парубия, о чем было совещание. Совещание было ни о чем. Оно длилось около часа, он толкнул речь, что надо то-то. Коротко доложились три или четыре руководителя. Он сказал, что все молодцы, и уехал встречаться на блокпосты. Вручил двадцать бронежилетов. Выяснил, что те люди, которые говорили, что за ними много людей, за ними никого нет, для себя навел резкость. Я с ним потом встречался, он сказал: «Слушай, ты таки прав оказался».

Как на счет планов по демонтажу палаточного городка на Куликовом поле? Обсуждался ли этот вопрос на совещании с Парубием?

Ничего не было. Вопрос не подымался. Совещание носило рамочный характер: угрозы, Приднестровье, мобилизация, вопросы, связанные с материально-техническим обеспечением, и в целом противодействие сепаратизму. И совещание, которое проводил Банчук, тоже было по противодействию сепаратизму.

И последний вопрос. Вводился ли главой областной милиции Луцюком план «Волна» 2 мая? По закону его должны были бы с вами согласовывать.

- Не слышал о таком. Человек глубоко непрофессионален. Хотя он не всегда работал начальником ГАИ, работал главой общественной безопасности, на такой должности, как Дима Фучеджи. Что такое общественная безопасность, он понимает. Но все, что было связано с общественной безопасностью, он перепоручил Дмитрию Васильевичу. На всех совещаниях, всегда - на Фучеджи. А Дмитрий Васильевич на все имел свое мнение: ничего не делать - самый лучший вариант. Если бы 10 апреля отреагировали, 2 мая могло бы и не быть. Обратите внимание, после 2 мая никого нет. Всего-то надо было задержать десяток-полтора активных людей. Все. Умышленно не хотели это делать.