Писать о Большом театре и очень просто, и невероятно сложно одновременно. Просто потому, что тема всегда оставляет место любому автору – настолько она грандиозна и всеохватна. А сложно потому, что когда ты пишешь о ГАБТе, то неизбежно пишешь о своей стране. Не больше и не меньше. Большой мог появиться только в России, существовать только здесь. В каждую секунду своей истории он был стопроцентно адекватен стране, которая его родила. Да и страна без этого неправдоподобно огромного творческого организма вмиг стала бы другой.
Вся история театра – это цепочка подтверждений и иллюстраций этой, в общем-то, очевидной мысли. Поскольку наша книга посвящена окончанию реконструкции и реставрации исторического здания, то можно вспомнить, как строился гигантский дом на Театральной площади.
 Предыдущий Большой, построенный архитекторами Михайловым и Бове в 1825 году, сгорел 11 марта 1853 года. Убытки казались огромными – около 10 миллионов рублей. И поначалу на восстановление главного и самого большого зала империи казна денег не даёт. У неё и вправду много других, оправданных и неоправданных, расходов. Только что вскрылись громадные размеры злоупотреблений в ведомстве «О призрении инвалидов» (оно занималось обеспечением доживания инвалидов, т.е. нижних чинов, вышедших в отставку после 25 лет рекрутской службы в армии, которым некуда было возвращаться). Надо было и покрывать дыры от воровства, и как-то улучшать положение заслуженных ветеранов. С другой стороны, сначала победно, а потом очень тяжело разворачивается Крымская война. И несмотря на то что армейская кавалерия из-за недостатка фуража в Крыму почти перестала существовать, интендантство, боясь наказания, по требованиям командиров полков переводит на несуществующий фураж несуществующим лошадям громадные суммы.
Где уж тут найти средства на объект культуры! Но вот в феврале 1855 года Николай I уходит из жизни, и сразу все меняется. Ведь зал Большого нужен для коронации! Проект в мгновение ока становится политическим и сверхважным. На все работы выделяется 16 месяцев и, для начала, 900 тысяч рублей (огромная сумма по тем временам). На стройку сгоняют и свозят тысячи государственных крепостных. Надо успеть.
  И в итоге успевают! Проект архитектора Кавоса принят в мае 1855, реализован к августу 1856 года. Конечно, спешили, конечно, закрывали глаза на недоделки. Во время уже нынешней реставрации обнаружились значительные куски исторической кладки стен, в которых кирпичи клались друг на друга даже без раствора. Вряд ли имела место диверсия – скорее, то ли раствор во время не подвезли, то ли подрядчики позволяли себе лишнее. А строить надо было быстрее. Всё как всегда… Но ведь простоял храм культуры и крупнейший зал империи на честном слове и терпении материала 150 лет. Простоял! Не свалился на голову ни зрителям, ни великим артистам, ни великим князьям. Пережил ещё пару коронаций, кучу съездов – и Советов, и большевиков, и эсеров. Всё вынес. Только кирпичи под гигантским весом конструкции срослись в единые конгломераты (эти куски пришлось аккуратно убирать из стен во время нынешних работ).
Не знаю, как вам, а мне эта история кажется очень понятной и знакомой. В ней есть ощущение Родины.
И так, смею утверждать, во всем и всегда. Большой не только созвучен стране: он очень тонко отображает всё, что происходит за его стенами. Можно, не выходя из этого дома с колоннами и квадригой, абсолютно точно понять, сменилось ли «движение вперёд» на «возвращение к собственным корням», а железобетонный застой – на временный беспорядок и катавасию. То, что мы видим на сцене, связано не только с театральными циклами, не только с отношениями внутри труппы или с творческим процессом. Это связано с жизнью многослойной и великой страны по имени Россия. Так было и так будет. А по-другому не будет никак.
Исторически Большой – это преемник русских крепостных театров. Будучи гораздо больше их по масштабу, такой мегапроект мог осуществиться только за счет госказны. Ни Юсуповы, ни Шереметьевы, ни гордые магнаты времён первого русского капитализма не могли позволить себе ничего подобного.
Положение государственных служащих определило многое в жизни поколений творцов, связавших жизнь с Большим театром. С одной стороны, они могли участвовать в огромных постановках, которые по масштабу затрат сейчас можно было бы сравнить с каким-нибудь шоу в Лас-Вегасе (два новых балета Петипа «съедали» до 75% годового бюджета императорских театров). Это невероятное поле для творческой реализации. С другой – до середины XIX века проштрафившихся актёров просто отправляли на гауптвахту. Всё менялось, но эти границы формировали и формируют жизнь великих артистов, хореографов, инженеров, музыкантов, художников, даже администраторов, среди которых тоже были легендарные личности.
При всём этом за 250 лет государство создало не просто великую витрину. Оно создало институт, который, без сомнения, стал огромным и уникальным вкладом России в мировую культуру. Нашим взносом в развитие цивилизации. Это то, что наша родина может предъявить вместе с улыбкой Гагарина и знаменем над рейхстагом всему миру. То, что будет «принято к оплате» по любому гамбургскому счёту.
Важно осознавать, что этот театр не может существовать без своего исторического дома. Без этого здания с восемью колонами, четырьмя бронзовыми лошадьми и одним Аполлоном на портике. Здания, которое как символ напечатано даже на сторублевой купюре. Надо хоть раз увидеть неправдоподобно большой проём сцены, уходящей во вселенную зрительного зала, чтобы понять, что пытаются передать исполнители, рассказывая о фантастической энергетике именно этих подмостков.
Но ведь кроме обновления исторического здания на рубеже XXI века остро встал вопрос о необходимости внедрения современных театральных технологий. В итоге на нынешнем этапе реконструкции были поставлены уникальные по сложности задачи. В самом центре Москвы было необходимо создать подземный минигород (высота между нижним уровнем и коньком крыши – 62 метра, три девятиэтажных дома!), наполненный самым современным, зачастую пионерским для нашей страны, гидравлическим, электротехническим, оборудованием и инженерными системами. То есть всем тем, что позволит режиссёрам и сценографам применять в новых постановках ещё невиданные решения, а Большому – остаться одной из современнейших сцен в мире.
Не всё во время этой большущей и очень трудной работы протекало гладко. В какой-то момент стало необходимым вмешательство главы государства. И то, что лично Дмитрий Медведев в самый критический момент, когда успех дела казался почти недостижимым, не побоялся дополнительной ответственности и сумел переломить ситуацию, означает не просто сохранение культурного достояния, пусть и всемирного значения. 
Это значит больше. Гораздо. Открытие исторической сцены позволяет ощущать Россию великой державой. Без Большого Россия – другая, неизмеримо более провинциальная страна. Страна без надежды. А продолжение жизни ГАБТа (открытие исторической сцены значит именно это) означает сохранение надежд: для зрителей – увидеть нечто, запоминающееся на всю жизнь; для актеров – выйти к «рамке» и задохнуться от восторга. Для всех граждан России это надежда на то, что уникальные по сложности невоенные проекты могут успешно осуществляться на нашей Родине. Для всего мира – узнать великую культурную страну, с которой не только необходимо, но и хочется иметь дело.
Поэтому низкий поклон всем, кто помог этой реставрации успешно закончиться, а театру – перешагнуть в будущее. Всем, кто вложил в это дело силы, душу, деньги, знания. Всем, кто помог нашим надеждам выжить.